Тысячелетний дуб Александра Сергеевича Пушкина Loading .. В творческих планах бытописателя приводилась и родословная Гостомысла по преданию, что ещё раз подтверждает, как глубоко Пушкин стремился постичь истоки своего древнего славянского рода: «Славен оснует город Славянск. Пушкинский род, многоколенный и разветвлённый, берёт начало в седой глуби веков: в VII столетии жили предки Гостомысла, деда Рюрика. Свидетельств тому почти нет, лишь древние сказания сохранили их имена.
Бытописание сохранило не только имя Гостомысла, но и праведные дела — недаром прозван он был Благоразумным. Гостомысл был Новгородским посадником, имел четверых сыновей (все они пали в ратных боях) и трёх дочерей. Одна из них, Умила, стала женой бодричского князя Годослава- Годлава и матерью Рюрика.
Мы бесплатно доставим книгу «Тысячелетнее древо А. Пушкина: корни и крона» по Москве при общей сумме заказа от 3500 рублей. Возможна доставка по всей России. Скидки и бонусы для постоянных покупателей. Вместе с отцом Андреем Черкашиным, известным генеалогом, написана книга ««Тысячелетнее древо А.С. Пушкина: корни и крона», получившая . Некоторые исследователи полагают, что, не будь Пушкин убит на В книге А. Черкашиной " Тысячелетнее древо. К пушкинскому юбилею российское издательство 'Либерея' выпустило подарочное издание: книгу 'Тысячелетнее древо А.С. Пушкина: корни и крона', карту-схему родословия поэта и биографический справочник-указатель.
Книга «Тысячелетнее древо Пушкина.» представляет собой свод исторических этюдов, охватывающих огромный промежуток времени — от далекого прошлого нашей Родины, связанного с именами Гостомысла, Рюрика, Ольги, и вплоть до наших дней. Иллюстрация Фаворской «Детство». Свидетельство о рождении Александра. Тысячелетнее древо Пушкина (книга.
Предков у Пушкина столько, сколько звёзд на небе, ибо род его. Ещё в 1858 году русский историк Александр Васильев в книге "О. Тысячелетнее древо А.С.Пушкина: корни и крона.
По преданию известно, что матерью Годлава тоже была славянка, дочь князя Рандвера Ратиборовича, а его отцом — вагрский. Гальфдан. В старинном русском сказе упоминается об удивительном пророческом сне Гостомысла: будто видел он, как «из чрева средней дочери его — Умилы» выросло чудесное древо и дало плод, от которого «насыщаются люди всея земли»8. Ведь не зря ещё одно упоминание о предке сохранилось в пушкинской работе: «Никто, более нашего, не уважает истинного, родового дворянства, коего существование столь важно в смысле государственном; но в мирной республике наук, какое нам дело до гербов и пыльных грамот? Потомок. Трувора или.
Гостомысла, трудолюбивый профессор. Карамзин недавно рассказал нам нашу Историю.
Но едва ли мы вслушались — Мы гордимся не славою предков, но чином какого- нибудь дяди, или балами двоюродной сестры — заметьте, чтонеуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности»1. Но хотя знатное происхождение — благо, но это благо предков.
Богатство почётно, но оно дело счастья. Слава желательна, но непостоянна. Красота прекрасна, но преходяща. Здоровье ценно, но легко теряется. Сила завидна, но она разрушается старостью и болезнями. Единственное, что божественно и безсмертно в нас — это просвещённость истиной. Разум и Речь. В пору знаменитой Болдинской осени Александр Сергеевич написал: «Я непременно решился на эпическую поэму.
Отечественной Истории. Не долгоискал я себе героя. Я выбрал Рюрика»1. Варяги- русь, а значит и Рюрик — славянского происхождения.
Ещё в 1. 85. 8 году русский бытописатель Александр Васильев. Рюрик, его братья и вся дружина были русы, славяне, и жили они у озера Ильмень, по берегам рек Варанды и Варяжи, имели с новгородцами общий язык и происхождение. От реки Варяжи (Воряжи), впадающей в Ильмень, и пошло название племени —«варяги», что закономерно и не противоречит древним обычаям нарекать племена по названиям рек. Тогда совсем иначе осмысливаются знакомые строки: Ветер весело шумит,Судно весело бежит. Мимо острова Буяна,К царству славного Салтана,И желанная страна,Вот уж издали, видна. Святилище Световита находилось на острове Руяне. Буяном. Так Александр Сергеевич назвал сказочный Буян — возможную родину своих пращуров: ведь именно от Рюрика и вели многие русские семейства свои родословные (и Пушкины в том числе).
Недаром бытописатель, зная о родовых связях с Рюриковичами, о древности родового древа, написал: «Род мой один из самых старинных дворянских»1. Ему было известно и семейное предание: по женскому колену (через прабабушку С.
Ю. Ржевскую) был он «Рюриковой крови». Но обратимся вновь к событиям тысячелетней давности. Далёкий предок Пушкина Годлав погиб в главном городе бодричей Рароге. Гостомысл — новгородский старейшина. Рюрик, «убрашася от немец», как повествует Холмогорская летопись, пришёл на Ладогу и основал там, задолго до 8.
И когда решили славяне найти себе князя, их выбор без колебаний пал на Рюрика: его знали как достойного мужа и храброго воина. И умирающий Гостомысл обратил свои надежды к внуку, видя в нём достойного преемника и продолжателя своего дела, ведь Рюрик со своей дружиной охранял подступы к Новгороду со стороны Ладоги (от Ладоги до Новгорода не более 2.
Волхова). Вероятно, если бы новгородцы действительно отправились за чужеземное море звать себе князей, это событие нашло бы отражение и в скандинавских преданиях, и в русских летописях — такое дело ведь не потеха. Они свидетельствовали, что для славянина невозможно было отвергнуть веру своего народа, а скандинавы, немцы непременно принесли бы с собой ересь протестантской или католической веры (как сделали это на Балтике). На Руси же подобного не произошло. Подытожив все имеющиеся предположения и данные, на которые можно опираться, попробуем восстановить события более чем тысячелетней давности — «земли родной минувшую судьбу»2.
В древнерусской летописи есть сообщение: «В год 6. Варяг за море. 27, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И дошли за море к Варягам, к Руси. Те Варяги назывались Русью, как другие называются Шведы, а иные Норманны и Англы, а ещё иные Готландцы, — вот так и эти прозывались. Сказали Руси — Чудь, Славяне, Кривичи и Весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет.
Приходите княжить и владеть нами«. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю Русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Бело- озере, а третий, Трувор, — в Изборске.
И от тех Варягов прозвалась Русская земля»2. Ломоносов М. В. В летописи слово «наряд» означал — предписаниео несении определённых повинностей: например, договор с воинами об охране города и посадов от врагов. Пушкин правильно понимал это слово, а «историки» были либо неучами, либо «умниками». Ведь у Пушкина в «Борисе Годунове» князь Воротынский обращался к Шуйскому со словами «Наряженымы вместе город ведать. Да и поныне мы знаем, что нарядмилиции следит за порядком в городе. Так что, иногда стоит задуматься, осмотреться вокруг, и, если нет решения, то, как писал наш стихотворец, надо «рыться в летописях идобираться до сокровенного смысла обветшалого языка»3. Итак, согласно летописи Рюрик снова вернулся назад — прибыл со своею дружиною в Новгород.
Он свободно владел славянским языком и общался с новгородцами без толмачей. И при всём том поклонялся со всеми новгородцами славянскому верховному богу- громовержцу Перуну, а не Одину — главе божественного скандинавского храма, как это делали все норманны. Неужели после появления Рюрика со своим войском, будь он шведом, датчанином или норвежцем, в русском языке не осталось бы следов иноязычных слов? Язык — самый безпристрастный бытописатель творений и жизни людей, он — подобно изменениям лакмусовой. Да и откуда им было взяться, чужим словам и обычаям, если Варяги- Русь были Славянами? Есть ещё одно безценное свидетельство о языковой общности Славян и Варягов- Русь. Летописец Нестор оставил такую запись: «АСловеньскый языкъ и Рускый одно есть, от Варягъ бо прозвашася Русью, а первое беша Словене; аще и Поляне звахуся, но Словеньскаа речь бе»3.
Опять нам был дан ключ к непознанному прошлому Руси! Но его многие «историки норманнской школы» будто не замечали.
Жизнь и дела Древней Руси не остались им незамеченными. В молодые годы Александр Сергеевич зачитывался «Историей государства Российского» Карамзина, только что увидевшей тогда свет. Прочёл её, по его же словам, «с жадностию и со вниманием. Кстати, в «Истории государства Российского» имя Пушкиных 2. Карамзина в родных преданьях прозвучало»3. В пушкинских воспоминаниях о Карамзине есть и такие слова: «Некоторые из людей светских письменно критиковали Карамзина.
Муравьев, молодой человек умный и пылкий, разобрал предисловие! Орлов в письме к Вяземскому пенял Карамзину, зачем в начале Истории не поместил он какого- нибудь блестящего предположения о происхождении славян, т.
Исследователи Летописей, работавшие в начале XIX столетия не располагали достоверными свидетельствами, полученными лишь в недавнее время, и способными опровергнуть «основы норманнской школы» о «молодости» русского народа. Русскую письменность следует рассматривать как давшую начало всем остальным письменностям мира. Ведь сказано же в Библии (Бытие. На всей земле былодин язык и одно наречие». Исследователь языка, живший в XIX в.
Лукашевич постиг парный смысл славянского слова: «Славянские языки отличаются от прочихтем, что в них каждоеимя в названии предмета имеет два смысла: первый есть. Внешний, т. е. Имявещиили предмета, а второй.
Внутренний,означающий Свойствоили. Качествосего же самого предмета, для узнания которого нужночитать слово в обратном порядке.
Следовательно, мысль первого изобретателя нашего языка, при установлении им в каждом слове двоякого смысла — внешнего и внутреннего, состояла в том, чтобывнутренним смыслом, по большей частирасчленённымопределением называемого предмета, облегчить человеку в его речи закон или порядок точного и верного мышления и передать оный слушающим; а чрез это каждое слово должно означать в умопредставлении не только предмет, но и самоесокровенное свойство оного. Вообще сии названия отвлечённых предметов, во внутренних их определениях, выявляют в изобретателе высокий, светлый ум и знание сердца человеческого».
Александр Сергеевич полагал, что «язык славяно- русский имеет неоспоримое превосходство пред всеми европейскими: судьба его была чрезвычайно счастлива»3. Он понимал единство русского языка в паре внешнего и внутреннего содержания слова и выразил это стихами: Мы сдвоились меж собой,Мы точь- в- точьдвойной орешек. Под единой скорлупой. Само название великого народа Славян определялось испокон веков их судьбой нести людям Слова— «В начале было. Слово»(Евангелие от Иоанна.
Русское происхождения Библии доказал Н. Н. Вашкевич таким образом: «В самом описании Сотворения Мира дни недели поименованы через их порядковые места: день первый, день второй и т.
Если бы слова были переведены с иврита, дни недели были бы перечислены по порядку через буквы алфавита: йом алеф, йом бет и т.